Ты такой же, как и твой отец. Знаменитый, популярный, одинокий. И кстати, волосы у тебя точно также торчат в разные стороны. Может быть, именно поэтому-то я тебя и люблю? Как его… Никто не знал, что меня и твоего отца связывали какие-то отношения, но это действительно так. Когда его убили, казалось, что жизнь моя закончилась, но у меня остался ты…
Несмышлёный мальчишка, насквозь пропитавшийся магловщиной и незнающий о магическом мире ровным счётом НИЧЕГО. Тем не менее, ты хотел жить в этом мире, магия была твоей жизненной силой, но ты этого ещё не знал, как и многие из нас. В отличие от своего отца…
Мальчик-Который-Победил-Того-Кого-Нельзя-Называть, ты воспитывался со знанием того, что опять должен с ним сразиться. Несомненно, это не могло не сказаться на твоём характере, тебе нужны были сильные эмоции… Ты практически ежедневно влипал в какие-нибудь неприятности, и моё сердце чуть ли не выпрыгивало из груди от страха. От страха за тебя…
Ты играешь в квиддич, и паришь в небе даже лучше Джеймса. Твой патронус его анимагическая форма… Помню, мы частенько сбегали в Запретный лес: стройный олень и чёрная пантера… Он очень любил ночь и прогулки под луной, как и я. Мы тогда чуть ли не поплатились за это, когда Блэк решил поразвлечься с Римусом в его хижине…
От матери у тебя только глаза и желание кому-нибудь помогать. Ты бы, наверное, даже самому Волдеморту помог, попроси тот у тебя помощи, если бы его просьба не угрожала остальным. Может быть, поэтому ты и не в Слизерине? Ты слишком мягок и добр, но даже это мне в тебе нравится. Джеймс был, более суров…
Ты зря отверг дружбу Драко. Он совсем не такой, каким кажется. Да, он горд и честолюбив, но он ценит дружбу и не терпит предательства. И уж тем более не отвернётся от тебя, как когда-то поступил твой друг…
Каждый день видеть твои глаза и не чувствовать тепла и ласки - это пытка. Пытка намного хуже Круциатуса, силой которого так славился Волдеморт…
- Поттер, прекратите уже вертеться по сторонам.
- Да, профессор…
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора.
- Да, профессор…
- И вам нечего на это возразить?
- Нет, профессор…
Я насмешливо фыркаю, когда слышу столь покорный ответ, от тебя, но все думают, что это презрение к тебе… Кроме тебя… На мгновение где-то в глубине твоих глаз проскакивают искорки веселья, ты так любишь меня раздражать,… Но это вижу только я…
- Поттер, чем вы там занимаетесь?
- Записываю вашу лекцию, профессор, - и мило краснеешь.
Стоп… Это уже что-то интересное… Заставить тебя покраснеть, в последнее время, практически невозможно. А сейчас… Я подхожу к тебе сзади и застываю за твоей спиной. Сейчас я вижу, как румянец заливает твои щёки и плавно перебирается на тонкую шею, слышу твоё дыхание. Слабый аромат лемонграсса смешивается с запахом твоего тела, и я осторожно вдыхаю его так, чтобы этого не заметили остальные ученики…
Я мысленно проверяю твой блок, но он прочен… Ты всё-таки, чему-то научился на тех занятиях, когда я практически доводил тебя до изнеможения. Что ж я очень рад этому…
- Ну, у вас и почерк, Поттер…
Да, это твой недостаток… Ты пишешь, как… Даже не знаю, кто… Разбирать твои каракули сплошное наказание. Я обречённо закатываю глаза и, сняв несколько десятков баллов с ленивых гриффиндорцев, с сожалением отхожу к своему столу.
Ты бросаешь на меня лукавый взгляд и, ведь, знаешь, что я его вижу. Дерзкий отцовский характер… Я слегка прищуриваюсь, мимоходом замечая, как сжалось над котлом несколько гриффиндорцев. Трусы…Один ты у меня, смелый дерзкий львёнок…
Я автоматически продолжаю читать наизусть лекцию, и в это время думаю, как ты вновь проберёшься ко мне в комнаты, благополучно минуя завхоза и его облезлую кошку. Ты тихонько подкрадёшься сзади и обнимешь меня за шею. Какое-то время мы будем просто наслаждаться теплом друг друга. Если бы ты только знал, какое это блаженство, знать, что ты кому-то нужен, что тебя любят и ждут. Но ты ещё слишком юн для этого, умён, но неопытен в жизни. Ты любишь и веришь, что любовь это всё, я же знаю, что главное дружба. Дружба между мной и тобой. Ведь, именно на ней и строится любовь…
Я вновь, забуду обо всём в твоих объятиях, и мир обретёт свои краски и звуки, как и при Джеймсе. Но ты не он и я рад этому. Джеймс всегда брал, что хотел, и практически не отдавал, ты же сперва думаешь о других, обо мне… И я люблю тебя за это, мой зеленоглазый ангел.
И я вновь и вновь целую твои губы, прикасаюсь к твоему телу подушечками пальцев, рисую на нём узоры языком… Ты просишь ещё, и я не могу отказать… И потом уже сам погружаюсь в блаженную истому, когда ты начинаешь нашу игру заново… И мир рассыпается на миллиарды брызг, сверкает всеми оттенками радуги…
Ты, засыпаешь у меня на груди, доверчиво прижавшись к моему боку. И кто бы мог подумать, что такое могло случиться с НАМИ? Они все считают, что мы ненавидим друг друга, но разве это так? Я бы мог задать тебе этот вопрос, и тогда чисто слизеринская ухмылка коснулась бы твоих губ, и в глазах заплясали искорки смеха. Но я и так знаю твой ответ, так зачем же мне спрашивать?
Северус Снейп усмехнулся своим мыслям и зарылся пальцами в непослушные волосы юноши. Ему нравилось их перебирать, и особенно он любил то хриплое мурлыканье, которое тот издавал, когда Северус массировал ему лоб. Вот, и сейчас он мурлыкнул, как котёнок, и, приоткрыв левый глаз, посмотрел на мужчину.
- Уже пора вставать?
- Ещё пока нет… Спи…
- Я не хочу…
- У тебя сегодня игра в квиддич… Со Слизерином…
- Ну, и что… Я хочу подольше побыть с тобой…
- Ты не выспишься и упустишь снитч.
- И ты в это веришь?
Я вижу твою усмешку и восхищён твоей способностью быть, одновременно и гриффиндорцем и слизеринцем. И я никогда не пожалею, что сделал тогда первый шаг, когда ты прокрался ко мне в кабинет. Та ночь изменила всё, в том числе и нас. Ты остался и теперь каждую ночь возвращаешься ко мне. Теперь мы зависим друг от друга и так будет всегда.